Социальная деятельность, избыток и дефицит информации

«История — не что иное, — говорится в «Святом семействе», — как деятельность преследующего свои цели человека». Цель представлена в сознании в виде идеального образа предмета, который должен быть создан, построен в процессе деятельности. Переход от идеальной (субъективной) цели к ее практической реализации совершается через принятие решения, определяющего направление и специфику этой деятельности. Принятие решений — существеннейшее звено в деятельности людей, коллективов и всего: общества в целом. Эффективность деятельности, ее конечный результат зависит от того, насколько принятые решения (а они всегда касаются характера деятельности); соответствуют закономерностям общественного развития и законам природы, имеющимся средствам их реализации и другим объективным и субъективным условиям.

Каждый человек в любой сфере деятельности принимает, вынужден принимать те или иные решения, масштабы которых могут быть самыми различными. Воспроизведем несколько обычных, тысячи раз встречающихся ситуаций. Директор завода подписывает приказ о запуске в производство нового вида продукции. Студент сдает экзамен. Врач выписывает рецепт и назначает лечение. Историк пытается восстановить события, происходившие много веков тому назад.

Во всех этих ситуациях, на первый взгляд совершенно различных, есть нечто общее. Это общее состоит в дефиците информации, который испытывают все эти люди. Директору завода очень хотелось бы знать точнее, каков буч дет спрос на продукцию, решение о запуске которой в производство он должен принять. Хотелось бы подробнее, обстоятельнее ознакомиться с возможностями нового оборудования, только что установленного для выпуска этой продукции, выявить реальное положение с сырьем у поставщиков, с комплектующими изделиями и т. д. Какая-то информация обо всем этом у него есть, но кто может сказать, что она достаточна для принятия верного решения?

Студент, сдающий экзамен, конечно, прочел минимум рекомендованной литературы. Правда, надо было бы посмотреть еще такие-то и такие-то учебники, схемы, записи лекций. Ho пора уже брать билет.

Врач изучил историю болезни, просмотрел результаты сделанных анализов, побеседовал с больным. Надо бы еще проверить, не было ли функциональных изменений в некоторых органах, провести пару дополнительных анализов, посоветоваться с коллегами. Ho больного надо начинать лечить сейчас, а за дверью к тому же ждут другие пациенты.

Чрезвычайно остро ощущает дефицит информации историк. Отсутствие информации иной раз не дает возможности не только выявить детали того или иного события, но и решить однозначно принципиально важные проблемы историчского исследования. Например, как пишет Р.Г. Скрынников, «феодальные архивы сохранили важнейшие крестьянские законы, изданные в правление Ивана Грозного, Бориса Годунова и первых Романовых. В длинной цепи недостает лишь одного, но зато самого важного звена — закона об отмене Юрьева дня, покончившего с крестьянской свободой… Утрата, быть может, самого значительного из указов Грозного удивительна сама но себе. Отсутствие каких бы то ни было ссылок на него в документах последних лет царствования Ивана совсем необъяснимо». И вот в условиях отсутствия важнейшей информации ученые-историки должны дать объяснение, решить проблему, имеющую первостепенное значение для русской истории. От решения этой проблемы зависит интерпретация необозримого количества других событий и понимание целой исторической эпохи.

Во всех этих случаях возникает классическая «ситуация Рубикона». Цезарь, как известно, долго колебался, переходить ему Рубикон или нет. Переправа на другой берег реки сама по себе была более чем рядовым событием. Ho поскольку по ней проходила граница между Цизальпинской Галлией и собственно Италией, переход этой границы с войсками вел к гражданской войне. «…Все историки единодушно отмечают колебания Цезаря. Так, Плутарх говорит, что Цезарь понимал, началом каких бедствий будет переход и как оценит этот шаг потомство. Светоний уверяет, что Цезарь, обратившись к своим спутникам, сказал: «Еще не поздно вернуться, но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие». Наконец, Аппиан приписывает Цезарю такие слова: «Если я воздержусь от перехода, друзья мои, это будет началом бедствий для меня, если же перейду — для всех людей».

Тем не менее, произнеся якобы историческую фразу «Жребий брошен», Цезарь все-таки перешел со своим штабом через Рубикон. Плутарх даже сообщает такую деталь: знаменитая фраза была сказана по-гречески. Кстати, если только она вообще была сказана, то это вполне правдоподобно, поскольку фраза не что иное, как цитата из Менандра, которого знал и даже любил Цезарь».

Итог событий, начало которым было положено этим шагом,— сражений и походов, триумфов и поражений — для самого Цезаря оказался трагическим — смерть от рук заговорщиков, в числе которых был и Марк Юний Брут (по некоторым предположениям, он был внебрачным сыном Цезаря). Увидев его среди убийц, Цезарь якобы сказал: «И ты, дитя мое!» — и после этого перестал сопротивляться.

Хотя далеко не каждое принимаемое решение ведет к столь грандиозным и драматическим последствиям, каждое реализует выбор направления деятельности, эффективность которой в немалой степени зависит от обоснованности решения. Поэтому возникают вопросы: возможно ли в принципе преодолеть дефицит информации? Или человек обречен всегда принимать решения при недостатке информации? Как соотнести такое положение с очевидным фактом стремительного, невероятно бурного роста количества информации в обществе в целом?

Существует и совершенно иной взгляд на проблему дефицита информации. «…Считать стремление к информации основным отличительным признаком человека, его врожденным качеством, сохраняющимся при всех условиях, — пишет В.Н. Тростников, — значит, глубоко заблуждаться. Более того, если уже непременно нужно было бы дать какой-то главный признак человеческой психики, то этим признаком следовало бы считать… стремление во что бы то ни стало избежать информации, увернуться от нее, избавиться от как можно большего количества уже хранимой в памяти информации».

Вопрос об отношении человека к информации, по-видимому, нельзя решить в рамках чисто психологической альтернативы: стремится — не стремится. Отношение человека к информации определяется не столько психологическими (и тем более врожденными), сколько социальными факторами. Нет смысла противопоставлять стремление к информации и отсутствие такового. Главная особенность человека как приемника информации — его избирательное отношение к ней. В зависимости от внешних и внутренних факторов человек стремится (или не стремится) получить какую-то конкретную информацию. Чем больше знаний, в особенности методологического характера, есть у человека, тем больше по количеству и разнообразнее по содержанию информация, которую он считает необходимой для себя.

Человек, владеющий методами усвоения и освоения информации, находит практически в любой информации такое содержание, которое может быть включено в его личную «информационную систему». Чем более глубоки знания, тем более высок уровень использования информации, тем больше возможностей отбора таких ее фрагментов, которые активно используются, хотя на первый взгляд эта информация и не имеет отношения к его деятельности. Возможно, что существует некая «критическая масса» информации и такая степень интенсивности деятельности, которая «настраивает» человека на «поглощение» информации. Если же такая критическая ситуация не достигнута, то человек не заинтересован в получении информации, и при этом все-таки не всякой информации. Какая-то информация всегда привлекательна для человека в зависимости от его установок, уровня культуры и т.д. Уровень потребления информации может быть самым различным, но нет людей, вообще «не потребляющих» информацию. А если дело обстоит таким образом, сформулированные вопросы остаются в силе. Ответы на них затрагивают коренные проблемы теории познания.

Проблема подготовки и принятия решений занимает особое место среди теоретических проблем социального управления. В большинстве работ по вопросам социального управления принятие решений рассматривается как этап исключительной важности. Выработка и принятие решения существенно отличаются от других этапов управленческого процесса. Если на других этапах процесса управления основным компонентом деятельности являются практические действия, то на интересующем нас отрезке доминирует теоретическая деятельность — анализ информации и синтез решения.

Человек, принимающий решение, всегда стремится получить максимум информации, относящейся к объекту управления. Таким объектом выступают другие люди, коллективы, либо сам человек, принимающий решение. В последнем случае мы имеем дело с самоуправлением.

То количество информации, которое можно подвергнуть анализу, ограничивается многими факторами. Прежде всего любой объект обладает бесконечным числом связей и отношений, которые потенциально могут быть зафиксированы в информации о нем. Вместе с тем в мире нет ничего окончательно познанного, если не говорить о тривиальных вещах. Фактически всегда имеется информация лишь о некоторых свойствах, связях и отношениях объекта. Следовательно, какими бы знаниями ни обладал человек, никогда нельзя сказать, что он знает все хотя бы об одном каком-нибудь объекте.

Вывод, который может быть сделан из этих достаточно известных положений: дефицит информации принципиально неустраним, человек, несмотря на колоссальное обилие информации, всегда вынужден принимать решения и действовать в условиях ее недостатка. «Субъект управления не в состоянии переработать всю информацию, относящуюся к вопросу принятия решения, и поэтому выбор за редчайшими исключениями осуществляется в условиях той или иной неопределенности».

Тем не менее люди, вынужденные принимать решения при весьма ограниченном количестве информации, нередко находят оптимальное, в некоторых случаях единственно верное решение. Умение принимать правильные решения при дефиците информации требует своего объяснения. Каков источник, из которого черпает человек, когда у него нет подробной, обстоятельной информации по той или иной проблеме? Какие методы применяет он, чтобы найти нужное решение? На что опираются эти методы?

В предварительном порядке скажем, что источником правильных решений для человека является весь совокупный опыт человечества, все те приемы и методы, которые выработаны в ходе решения практических и теоретических задач. Однако такой общий (и верный) ответ вряд ли может быть признан достаточным.

Если проанализировать реальные ситуации принятия решений, то обнаруживается весьма своеобразное обстоятельство. Оказывается, бывают случаи, когда человек вынужден принимать решения, противоречащие, например, сложившимся нравственным установкам (и общепринятым моральным нормам). Скажем, в условиях гражданской войны фундаментальная норма (моральная и правовая), не допускающая лишения жизни другого человека, «снималась» даже по отношению к близким людям, оказавшимся по другую сторону баррикад.

Существенно при этом, что норма не отбрасывается вообще, а продолжает регулировать поведение личности во всех других ситуациях. На наш взгляд, в подобного рода фактах отчетливо проявляется доминирование общественного над индивидуальным. Закрепленные в мировоззрении классовые интересы оказываются «последней инстанцией» и имеют решающее влияние на характер действий человека. Из всех компонентов духовного мира личности именно мировоззрение наиболее тесно связано с самыми глубинными психическими структурами личности.

Каков же «механизм» взаимодействия мировоззрения и других составляющих духовного мира личности, осуществляющий преобразования, подобные описанным выше? Некоторые особенности этого взаимодействия могут быть выявлены, если рассматривать его с точки зрения переработки информации, поступающей к человеку.