Патриархат и матриархат

Прежде чем говорить дальше о форме семьи в зависимости от ее состава, я хотел бы рассмотреть вопрос о семье в зависимости от того, кто в ней главенствует: отец или мать. Патриархальную семью отличают от матриархальной, говорят о патриархате и матриархате, об отсчете происхождения по отцовской или по материнской линии (патрилинейном или матрилинейном) и т.п…. Все эти термины указывают на влияние мужчины или женщины в семье, а не в государстве. Я покажу далее, что матриархат не означает господство женщин в государстве (гинекократию). Ho вследствие изменений в структуре государства из патриархата в семье легко возникает и патриархат в государстве, обычно в разной форме власти старейшин в виде римского сената или т.к. патриархального деспотизма у различных первобытных народов.

Из перечисленных терминов я буду далее употреблять только «патриархат» и «матриархат» и опишу основные соответствующих форм семье. Начну с известного нам, европейцам, т.е. с патриархальной семьи.

а) Патриархат

Патриархат определяет родство, наследство, ранг, а часто и имена детей семьи по отцовскому роду. Женщина при патриархате, когда выходит замуж, переходит из своего рода в род мужа.

Патриархальная форма семьи — по крайней мере, у более энергичных племен — легко перешла от преобладания мужа и отца в семье к господству глав наиболее сильных и уважаемых семей в государстве: главы родов или родовых союзов, как старейшины, задают тон в государстве, которое может в итоге стать «государством мужчин», как часто с отвращением называют его феминистки, до такой степени, что это может даже отрицательно повлиять на научные исследования. Наиболее известно такое воздействие патриархальной семьи на жизнь государства на примере Рима, где главы наиболее уважаемых крестьянских родов образовали совет старейшин, сенат, которые правили судьбами государства как «собрание царей» (Плутарх. Пирр). Здесь из ведущей роли отца в индоевропейском племени латинцы развили настоящий патриархат. Ho основной чертой патриархата или неизбежным последствием такой формы семьи это не является. Патриархат не обязательно означает господство отцов и не обязательно порождает мужское государство; он означает всего лишь преобладание отцовского влияния в семье над материнским; такое влияние возможно даже при определении происхождения и наследства не по отцовской линии. Таким образом. Есть разные степени патриархальности; в одних случаях ее черты выражены менее, в других более резко, в одних случаях патриархат ограничивается семьей, в других он определяет государственный строй. Обычно патриархат ограничивается малой семьей и при этом менее ярко выражен у групп людей, которые живут ордами или небольшими племенами в простых условиях, но он последовательно развивается до государственного уровня у племен, в которых произошло расслоение, выделились сильные большие семьи с зависимыми людьми или рабами. В Австралии патриархат и в условиях, которые во многих отношениях можно назвать первобытными, настолько усилил власть вождей, что они устраивают браки молодых людей без учета их симпатий, разводят их и снова женят.

Патриархальные формы семьи характерны, прежде всего, для кочевых скотоводческих племен урало-алтайцев, семитов и хамитов, но также для индоевропейских племен крестьян-воинов. Особенно усиливает патриархат кочевое скотоводство, но и экспансия племен, ищущих новые плодородные земли, и связанные с этим битвы и завоевания усиливают патриархальные порядки в семье, а государством правит аристократия, состоящая из глав родов. Патриархальная форма семьи распространена именно у первобытных людей: у многих австралийских племен, ведда на Цейлоне, кубу на Южной Суматре, у племен внутренних областей Малийского полуострова, у многих пигмейских племен Африки и у ряда индейских племен Южной Америки.

Кроме индоевропейцев, семитов и хамитов — за исключением матриархальных, вероятно, позже перешедших к матриархату западнохамитских племен — патриархальное большинство народов Северной Сибири и Восточной Азии, в том числе китайцы, корейцы и японцы. Наиболее последовательно развит патриархат в наше время у пасту-хов-кочевников африканских степей. Центральная Азия, Центральная Африка и неолитическая Центральная Европа — главная область распространения патриархата, т.е. ими были степи, где жили кочевники-скотоводы, с одной стороны, а с другой — лесные и земледельческие области, где жили крестьяне-воины. Карту распространения древних и более новых патриархальных культур составил Ф. Гребнер.

Семья индоевропейцев это патриархальная семья крестьян-воинов с аристократическим государственным строем. Эту семью изучали Э. О. Герман и П. Конгакер. Глава индоевропейской семьи именовался «деспотом»… Это господин дома, в котором живет род, господин над родом и его рабами, хозяин земель и скота, представитель рода в совете глав родов и одновременно священнослужитель домашних богов и богов предков и судья в зоне своего рода — таков индоевропейский отец семьи, деспот, pater familias, «Отец Зевс» эллинов, особенно в образе Зевса Гиркея, это глава семьи древних эллинов, возвышенный до уровня бога.

Положение латинско-сабинского главы семьи (pater familias) в своей односторонности представляет собой особый вариант развития в индоевропейской среде. Отца семейства римлян нельзя непосредственно сравнивать с отцом семейства эллинов и германцев. Хотя его власть как мужа (manus) и отца (patria potestas) в одном случае обозначается словом, однокоренным с германским (manus = munt), но patria potestas это уже утрированное развитие патриархальной формы семьи. В то время как у эллинов и германцев власть отца кончалась с совершеннолетием сына, у римлян сын, пока отец жив, подчинялся отцу, который был судьей надо всей семьей и мог налагать на провинившихся наказания вплоть до смертной казни. Римляне знали, что власть отца в их семьях уникальна, и не встречали ничего подобного у известных им народов.

Патриархальной семье индоевропейцев соответствовал культ предков с почитанием священного огня очага, который символизировал продолжение жизни в поколениях. У эллинов у этого огня могли сидеть только мужчины семьи; женщины, которые вышли замуж, почитали своих предков в своем родном доме, в семье, из которой произошли.

У индоевропейцев первоначальной формой могла быть большая семья, состоящая из отца, матери, дочерей и сыновей и жен этих сыновей. Сэр Генри Мейн и Карл Бюхер предполагали, что большая семья вообще была первоначальной формой человеческой совместной жизни. Большая семья засвидетельствована у древних индийцев и древних персов, у современных афганцев, белуджей, курдов и осетин, у парсов в Индии — потомков персов — маздеистов, у армян, албанцев, унаследовавших язык фрако-иллирийцев, у эллинов и римлян, у средневековых ирландцев и кимров, у средневековых и более поздних северных германцев, у древних пруссов, литовцев, латышей, русских и южных славян, т.е. почти у всех народов индоевропейской языковой семьи, происходящих от нордической расы. Вплоть до нашего времени индоевропейская большая семья сохраняется у т.н. куршских королей, рода семей свободных крестьян в округе Гольденген (Латвия). Пример самого долгого существования индоевропейской большой семьи — задруга южных славян, лучше всего сохранившаяся у хорватов, словенцев, сербов и болгар. Южнославянской задруге соответствует по смыслу древнерусское слово «деревня». В XVIII веке также южнославянские большие семьи могли иметь в своем составе от 100 до 250 человек, к концу XIX века их численность составляла в среднем 15-25, максимум 30 человек, которые жили вместе в нескольких родовых домах на земле, принадлежавшей большой семье. Глава такой большой семьи руководил работами и распределял собранный урожай. Ho влияния современной жизни разбивают эти южнославянские большие семьи на отдельные или малые семьи.

Во Франции и Швейцарии большая семья сохранялась в сельской местности вплоть до XVII-XVIII веков, кое-где даже до Французской революции, принудительно разделившей крестьянские земли поровну. У германцев, по крайней мере, южных и восточных, большая семья, если верить Тациту, уже в доисторическое время и на заре истории, постепенно разделялась на малые семьи, которые обычно жили по соседству и образовывали союзы. Ho наряду с этим в отдельных областях большие семьи сохранялись еще в Средневековье. У Шекспира упоминается одна семья, которая жила в одном доме и объединяла три поколения, от дедушек до внуков, притом в городских условиях. Молодожены, экономически еще не самостоятельные, часто жили у родителей молодого супруга.

Связь патриархальных родов в четких правовых формах еще долго сохранялась в германских землях, хотя сам род все больше превращался в территориальный союз. Связь родов в правовой форме сохранялась в Южной Германии до XIII века, во Фландрии, Нидерландах и Франции до XVI века, в Шлувиг-Голштинии — до XVIII века, а в несколько ославленном виде даже до XIX века, но прежде всего — у свободного крестьянства Дитмартена. Эти родовые союзы работали во многих случаях как страховые общества, поддерживали малые семьи, защищали земельную собственность и препятствовали возникновению латифундий. Из таких родовых союзов, а не из мужских союзов возникли средневековые гильдии.

Условиями жизни большой семьи, у индоевропейцев — крестьянских родовых союзов объясняется известное из истории и сказаний индоевропейских народов «знание череды предков»: каждый подрастающий член семьи учил имена предков, от прадедов до правнуков, в рамках родового союза, наблюдал, как наследуются физические и психические качества рода. Отсюда и тщательный выбор супружеских пар из более способных родов, выбор, который предоставлялся не одной молодежи, а — как и сегодня еще у крестьян — и исходил из интересов всего рода с целью породниться с уважаемыми родами.

Для большой семьи индоевропейцев и для германских родовых поселений малых семей характерно также совместное проживание семьи с челядью (латинское «famuli»). Хозяйскому двору индоевропейцев, в соответствии с индоевропейским патриархатом оседлых крестьян-воинов, были присущи и такие «патриархальные» отношения с прислугой вплоть до ее участия в родовом богослужении и поклонении предкам. В лучше всего сохранившихся частях немецкого крестьянства и сегодня крестьянская семья живет и есть вместе с прислугой. Таким образом, индоевропейская семья была большой семьей, ведущей общее хозяйства, семья германцев — хозяйственной единицей.

Ho большие семьи мы встречаем и вне круга индоевропейцев, например, у монгольским племен и в Индии вне областей, где говорят на индоевропейских языках. Широко распространена большая семья в Китае. В индии и на Борнео члены таких больших семей живут вместе в родовых домах. Обычно большая семья встречается только при патриархальном устройстве, но иногда и при матриархате, как у наири на Малабарском побережье (Юго-Восточная Индия), у ирокезов и индейцев пуэбло.

В то время, как патриархат у семито- и хамитоязычных скотоводов-кочевников был связан с унижением женщины, у индоевропейцев этого не было, хотя ограничение в правах изначально было. Ho следует помнить, что в повседневной жизни семьи формальные права были не столь важны, как исписанные правила поведения отдельных лиц. Любой подкаблучник XVIII века, эпохи, которой феминистки приписывают порабощение женщины, позволяет отличить формальное право от реальных отношений, «Лишенная прав» женщина индоевропейцев в большей степени была хозяйкой в доме, чем законодательно эмансипированные женщины современной Западной и Центральной Европы. О положении женщины в семье и народе лучше составишь себе представление, если меньше будешь заниматься правами мужчин и женщин, а больше их значением в повседневной жизни. Катон говорил (Плутарх. Катон), что хотя римляне владеют миром, ими самими владеют римлянки. Это та же самая крестьянская мудрость, которая выражена в швабской пословице: хотя мужчина это голова, женщина — шея, которая ею вертит.

Среди индоевропейцев и германцев женщина занимала самое высокое положение у северных германцев. У них женщины были поэтессами, резчиками руп и жрицами; они, как у всех индоевропейцев, надзирали над слугами, вели дела в отсутствие мужа, как и сегодня в богатых крестьянских хозяйствах. Только в эпоху викингов положение женщины у северных германцев стали принижать, частично под христианским влиянием. У южных германцев христианство с его дуализмом «духа» и «плоти», души и тела, обесцениванием половой жизни и заимствованным у кочевников-семитов низким мнением о женщинах привели в раннем Средневековье к унижению достоинства женского пола. Ho, вопреки церковным учениям, и в Средние века германское почтительное отношение к женщине, как наследственное психическое качество, продолжало проявляться и, хотя оно не изменило церковное и светское право, оно проявилось в повседневной жизни. О почтительном отношении к женщине как о врожденной черте индоевропейцев свидетельствуют женские образы ранней персидской истории и персидских героических сказаний, равно как эллинские и германские мифы и история. Андромаха, Арета, Пенелопа, Навзикая у Гомера, представительницы римских патрицианских родов и нобилитета во времена аристократической республики и даже ранней Империи показывают, как и примеры из германской жизни, какую роль играла индоевропейская женщина как хозяйка дома, в благородном крестьянстве. Тацит писал о половом воспитании, серьезном отношении к браку, о редкости измен, об убеждении германских мужчин, что в женщинах есть что-то «священное и пророческое». «Они не презирают их советы». Таким образом, индоевропейский патриархат крестьянской аристократии всегда был связан с характерным для индоевропейцев почтительным отношением к хозяйке дома.

б) Матриархат

Когда индоевропейцы достигли Средиземноморья и Передней Азии — в процессе экспансии в поисках плодородных земель в конце неолита и в бронзовом веке, они столкнулись там, будучи сами сугубо патриархальными, с матриархальными народами. Одним из первых греческий историк Геродот (I, 173) описал матриархат у живших в Малой Азии ликийцев: «Они называют себя по матери, а не по отцу. Если один спрашивает другого, кто он, тот называет мать, бабушку с материнской стороны и т.д.» Для эллинов, которые давали имена по отцовскому роду — Атриды от Атрея, Лазртиды — от Лаэрта, Аякоды — от Аякса, как назывались роды и у германцев на -инге и -унге, Каролинги, Нибелунги, Гибихунге, такой отсчет происхождения, а также матриархальные обычаи, верования и законы были чем-то удивительным, а легко могли вызвать и отвращение, подобно тому, как в начале XIX Фрэнсис Бьюкенен называл матриархальные обычаи «совершенно абсурдными и непристойными». Удивительной для европейцев XIX века была и информация о матриархате в книгах швейцарца Бахофена, шотландца Мак Леннона и американца Моргана. Первый опирался на свидетельства античных авторов, греческих и римских, второй — на работы этнографов, а третий — на собственные исследования одного из индейских племен. Термин «матриархат» предложил Бахофен, Морган говорил об отсчете происхождения по женской линии или власти женщин.

До вторжения индоевропейцев в страны Средиземноморья и на Британские острова, матриархат, по-видимому, господствовал у всех народов от Британских островов через Средиземноморье и до Малой и Передней Азии. Жившие там люди каменного века принадлежали, в основном, к западной (средиземноморской) расе, если речь идет о Западной Европе и Средиземноморье, за исключением восточных его частей, а также Передней Азии, где преобладала переднеазиатская раса. Эти две расы можно назвать матриархальными и выводить из их ареалов и религиозные представления о Великой Матери богов, Деметре, Праматери. Следы матриархата, а также часто связанный с ним обычай имитации родов мужчинами (кувада), сохранившиеся у ряда современных европейских народов, ведут свое происхождение от этого древнего населения, на которое позже наложился слой индоевропейцев. Эллинскую и римскую истории, прежде всего, историю духовного развития, нельзя понять, если не распознать в ней борьбу двух расовых душ, одной патриархальной, другой — матриархальной. Пикты, до-кельтское население Британских островов, сохраняли матриархат и в христианскую эпоху до IX века. Одному из правителей пиктов всегда наследовал сын сестры умершего правителя.

Матриархат определяет родство, наследство, ранг, а часто и имена детей в семье по материнской линии; при матриархате супруг часто переходит в род или в жилище жены. Дочери наследуют имущество жены, сыновья — брата матери, т.е. своего дяди с материнской стороны.

Таким образом, патриархат делает упор на происхождение от отцовской линии, матриархат — по материнской. При патриархате больше учитывается родство от отца к сыну, при матриархате — от матери к дочери. При патриархате женщина важнее как мать сыновей, при матриархате — как мать дочерей. При матриархате часто важнее не связь отца с его детьми, а брата матери — с детьми его сестры. Обозначения родства дяди с материнской стороны к детям его сестры в их языковой форме часто отличаются от остальных обозначений родства. Отец семейства при матриархате значит меньше, чем при патриархате. Матриархат всячески подчеркивает преимущественное положение матери, настолько, что можно говорить о господстве женщин в племени. При матриархате главой семьи обычно является брат замужней женщины, дядя и детей с материнской стороны. Поскольку муж при матриархате отходит на задний план и остается жить в семье своей матери, защитником его жены и детей является брат жены. Поэтому часто в разных вариантах встречается «семья во главе с братом жены». Эта форма семьи называется «авункулат»… Это частая при матриархате форма семьи, но не единственная, она лишь наиболее последовательно выражает суть матриархата. Брат по материнской линии ведет домашнее хозяйство своих сестер, а муж — своих. Часто брат матери играет особую роль при воспитании племенника и вводит его в мужское общество. В определенных областях жизни у многих племен брат матери значит больше отца. У индейцев племени омаха брат матери обязан защищать племянника или отомстить за него, но не отец — своего сына. У многих племен сын сестры является наследником брата матери.

В сути матриархальных форм семьи и в конечном счете в сути женщины — большее разнообразие семейных форма, чем при патриархате, потому можно говорить о более или менее ярко выраженном матриархате. Если из мужской сути легко выводится патриархальное господство отца семейства, то господство женщин не так легко выводится из женской сути. Можно сказать, что женщина медлит проявить свою власть или взять на себя всю ответственность. Отсюда разные степени последовательности матриархальных порядков, поэтому понятно также, почему никогда и нигде господство женщин в семье не превращалось в господство женщин в государстве. Здесь, похоже, предел женской сути. Матриархат это не гинекократия. Гераклид Понтский, ученик Платона и Аристотеля, неверно называл матриархат ликийцев гинекократией: «Ликийцами властвуют женщины» (0 государстве, 15).

Таким образом, можно различать разные степени или уровни матриархата; общая их черта в том, что ребенок рассматривается ближе по крови к матери, чем к отцу. Это подчеркивается названиями степеней родства и ем, что запреты на брак с материнской стороны распространяются на более дальние степени родства, чем с мужской стороны. У отдельных матриархальных племен даже разрешается брак между отцом и дочерью.

Можно различать несколько степеней матриархата. При ослабленной форме, хотя происхождение считается с материнской стороны, имущество или ранг наследуются по отцовской линии и отец может быть главой семьи, оттесняя брата матери на второй план. Наконец, матриархальные отношения могут выражаться в определенных нравственных обязательствах сына сестры или брата матери. При ярко выраженной форме подчеркивается происхождение по материнской линии, а муж переезжает из дома своих родителей в дом жены или ее семьи… При самой ярко выраженной форме матриархата жена и мать имеет большее значение, чем муж; вместе со своим братом она распоряжается всеми делами семьи…

Переезд жены в жилище мужа, преобладает, как уже говорилось, даже у матриархальных племен: переезд мужа к жене и у них встречается реже, и уж совсем редко муж остается жить в своем племени, жена в своем, и муж лишь регулярно посещает дом своей жены. Такие примеры раздельного проживания встречаются у индейцев поэбло и сери, у наири на юго-востоке Индии и у минанг-кабау на Западной Суматре. Ho и при таких случаях регулярного посещения мужчина обязан официально зарегистрировать свой брак.

Таким образом, матриархат редко охватывает все области жизни. Ярко выраженные формы характерны для ирокезов, поэбли, микронезийцев и меланезийцев. У ирокезов женщины владеют землей и домами и устраивают браки молодых. Они имеют большое влияние на выборы вождей, используя и своих молодых родственников-мужчин. Ho непосредственно власть осуществляют мужчины. И у поэбло женщины являются собственницами земли и домов, наследство переходит по их линии и они участвуют в выборе вождей. У гуронов замужние женщины образуют в совете племени большинство и выбирают вождя. У индейцев виандот женщины составляют 4/5 совета племени, мужчины 1/5. У индейцев сери женщины участвуют в совете племени, выполняют функции законодательниц и судей, а также знахарок. Ho и при ярко выраженном матриархате, захватывающем государственное устройство, вождями племен и государств остаются мужчины.

Большая семья при матриархате встречается редко: у наири Ma-лабарского побережья Индии, у отдельных племен ирокезов и пуэбло. Матриархат с браками между братьями и сестрами был унаследован доиндоевропейскими народами Средиземноморья, причем это могло быть первым влиянием патриархальных воззрений индоевропейцев.

Часто мужчины матриархального племени под руководством уважаемого старейшины обеспечивают свое господство в государстве с помощью мужского союза, часто тайного. Мужские союзы — это попытки сопротивления гнёту матриархальных нравов. Матриархат, как уже говорилось, не означал гинекократию. Исключением из правила были некоторые племена эскимосов, ведда и андаманцев, у которых правили женщины. В одном отчете XVII века упоминается женщина, вождь ведда. Разумеется, охотники и собиратели стремились предоставить женщинам самостоятельное положение; разумеется, значение и влияние женщин особенно велики у мотыжных земледельцев, этих преимущественно матриархальных народов и разумеется значение женщин сильно уменьшается у патриархальных кочевников-скотоводов и многих других племен. Ho было бы неверно непосредственно связывать степень влияния женщин с определенным уровнем или характером цивилизации, с одной стороны, и с конкретными формами семьи, с другой. В. Копперс показывает, что сочетание матриархата с многоженством легко приводит к уменьшению роли женщины, т.е. матриархат не защищает женщину от унижения. Копперс считает, что многоженство развилось в матриархальных обществах. Ho высказанное им мнение, будто многоженство всегда связано с уменьшением роли женщины, не выдерживает критики.

О положении женщин у первобытных племен и их роли в доисторический период я расскажу позже. В целом жизнь женщин племен разного уровня цивилизации или с разным семейным устройством определялась, прежде всего, тем, что они заботились о домашнем хозяйстве, воспитывали детей, изготавливали одежду, занимались огородом, собирали растения и ловили мелких животных и участвовали в мелкой торговле своей семьи. У многих племен дома были собственностью женщин. Ho собственно государственной жизнью управляли мужчины, хотя у отдельных патриархальных племен женщины принимали в этом участие. Мужчины занимались также хозяйством племени и борьбой против врагов. Даже у матриархальных племен влияние женщин выражалось скрытно, публично они не брали на себя ответственность. Патриархат не всегда означал уменьшение роли женщины, а матриархат — увеличение ее роли. Матриархат нельзя считать также признаком немужественности мужчин. He только патриархальные сиу показали себя мужественными мужчинами, воинственными охотниками, но и прочие индейские племена Северной Америки, у которых преобладал матриархат.

Важная черта матриархата — упор на роль женщины в рождении ребенка и приуменьшение роли мужчины. При ярко выраженных матриархальных воззрениях участие мужчины в зачатии ребенка считается второстепенным или вообще отрицается. Некоторые исследователи сообщали, что ряд стоящих на низком уровне племен вообще не знают, какая связь между оплодотворением и беременностью. Малиновский сообщает это о населении островов Тробриан. Рид сообщает, что одни австралийские племена понимают значение оплодотворения, другие — нет. Ho всегда следует различать, во что туземец верит и что он привык говорить. У матриархальных племен следует также различать, что туземцы действительно знают об оплодотворении и зачатии и тем, что они отвечают спрашивающему в соответствии с матриархальными воззрениями.

Спенсер и Гиллен сообщают, что первобытные племена Центральной Австралии хотя и знают о связи между половым актом и беременностью, видят в половом акте только подготовку матери к зачатию от тотема, который проникает в нее, когда женщина проходит мимо тотема племени. Женщины центрально-австралийского племени аранда, если они не хотят забеременеть, стараются побыстрей пройти мимо тотема. По верованиям многих племен и духи предков, которые хотят снова родиться, могут вызвать беременности. В этом выражается широко распространенная вера в переселение душ, — шведский ученый Арвид Вахтмейcтер изучил ее у многих народов Земли. Там, где господствуют такие представления, в которую хочет вселиться дух предка, должна принадлежать к племени предка, желающего снова родиться. Даже при знании взаимосвязи между половым актом и беременностью многие первобытные племена, особенно матриархальные, придают половому акту меньшее значение, чем различным сверхъестественным причинам или в одном случае приписывают беременность половому акту, а другом — духу. Эскимосы вокруг Баффиновой земли и залива Гудзон объясняют, по Францу Боасу, что зародыш ребенка через шнуровку сапог женщины доползает до ее тела и что семя мужчины служит только питанием ребенка. Вопрос лишь в том, действительно ли верил в это эскимос, который рассказывал это, или излагал традиционные поверья племени.

Патриархальные племена склонны приписывать зачатие и рождение ребенка одному мужчине, а женщина служит только своего рода пищей для плода. Так думают многие австралийские племена, таковы были и гипотезы некоторых эллинских мыслителей. Матриархальные племена, наоборот, приписывают рождение ребенка одной женщине. Согласно воззрениям таких племен, причины зачатия — съедение определенных плодов, лунный свет, духи или другие, исключающие человеческое участие факторы. Сказки многих народов рассказывают о рождении детей девами, забеременевшими от духов, от съеденных фруктов, яблок, гороха или перечных зерен, от питья волшебной воды, от воздействия солнечных лучей или цветов. Рыбы, лук и яблоки, распространенные символы половой жизни, часто упоминаются как еда, вызывающая беременность. Особенно в матриархальных областях доисторической Европы и древнего востока часто встречаются такие предания о волшебном зачатии Аттиcа, переделанного эллинами в Адониса, переднеазиатского бога, родила дева Нана, которая зачала после того, как положила на грудь спелые семена граната. Даная родила Персея от золотого дождя. Финский эпос Калевала рассказывает о рождении от съеденной ягоды. Ирландские саги (скелы), сохранившие предания матриархальных неиндоевропейских племен древней Европы, рассказывают о беременности после питья воды, в которой живут мелкие животные, или съедении каши. Из матриархальных областей древнего Востока происходит сказание о богородице Марии. В двух ложно приписываемых Св. Августину проповедях и проповедях Св. Ефраима, сирийца, в середине II века говорилось, что дева Мария забеременела через ухо от слов архангела Гавриила. Это изображалось на средневековых картинах.

в) Нравы и воззрения при патриархате и матриархате и распространение этих форм

Я уже упоминал, что при матриархате обоим полам часто давалась на какое-то время свобода добрачных половых связей, тогда как при патриархате подобные тенденции молодежи подавляются. Многие матриархальные племена разрешают и замужним женщинам внебрачные связи или по крайней мере не порицают их. Они не карают женщин за нарушение супружеской верности, тогда как патриархальные племена карают за это строго, часто приравнивая к этому даже мимолетный флирт. Матриархальные воззрения докельтского населения Британских островов настолько повлияли на раннюю историю кельтов, что ирландские средневековые саги описывают девушек и женщин, поведение которых с патриархальной германской точки зрения выглядит бесстыдным. Вследствие этой свободы половой жизни у многих матриархальных племен и их отношения к половой жизни вообще в рамках матриархальных цивилизаций свадебные обряды обычно слабо развиты, тогда как для патриархальных цивилизаций пастухов и земледельцев характерны как раз пышные свадебные обряды.

У племен охотников и собирателей встречаются и патриархат, и матриархат, но, как правило, в разных формах. На стадии мотыжного земледелия матриархат преобладает настолько, что собирание корней, обработка земли мотыгой и сеяние, чем занимаются женщины, считаются причиной возникновения матриархальных порядков. Я уже говорил, что у урало-алтайских, семито-хамитских и индоевропейских народов, за исключением западных хамитов, преобладал патриархат. Эти группы народов относят к кругу «молодых патриархальных культур». Г. Бауман составил 4 карты распространения форм семьи в Африке, одну по счету родства от отца или матери, другую — по патриархальным обычаям наследования 1) сыном и 2) братом или 1) братом и 2) сыном или братом и сыном одновременно; третья карта — матрилинейное наследование и другие следы матриархата в патриархальных группах, четвертая — матриархальные обычаи в королевских семьях, По Бауману, матриархат в Африке особенно распространен в широком поясе от низовьев Замбези до Огове, в Гане и на Берегу слоновой кости, в северо-восточной Африке и у туарегов, берберского племени Западной Сахары, а также в прибрежных областях Северной Африки и в среднем течении Конго. В Северной Африке он все больше вытесняется патриархальным исламом. Ho обе матриархальные области Африки, северная и занадная, относятся по своему происхождению к разным цивилизациям. Хамитоязычные племена, которые образуют высший слой в обширных областях Африки, пришли в доисторические времена как патриархальные кочевники из Азии через северо-восточную Африку. Вторгшиеся в Северную Африку хамиты усвоили там матриархальные порядки.

В Восточной Азии преобладают патриархальные цивилизации, как у японцев, корейцев и китайцев. Единственное матриархальное племя-айну, но был ли у них матриархат изначально — вопрос. В Китае следы более ранних матриархальных цивилизаций прослеживаются у разных коренных племен. В Индии, Западной и Передней Азии, а также в средиземноморских странах и Юго-Восточной Европе патриархальные индоевропейцы наложились на матриархальную цивилизацию коренного населения. У этрусков и ливийцев сохранились следы матриархата или матриархальных влияний. Матриархальные представления в Европе исходили от покоренных народов, главным образом. Из юго-восточных областей. Альпийскую и восточно-балтийскую расы следует представлять себе как изначально матриархальные. Матриархальное население доиндоевропейского (эпохи неолита, бронзового и железного века) круга цивилизаций Британских островов уже упоминалось. Матриархальные формы цивилизации сохраняют в наше время многие коренные народы Индии, большинство жителей Океании и индейцев как Северной, так и Южной Америки. Матриархальны и хамитские племена Северо-Западной Африки, тогда как первоначально хамиты были строго патриархальны. Детали распространения и вариантов матриархата среди народов Земли описал Риверс.

Ярко выраженные формы матриархата характерны для т.н. «молодых матриархальных культуру», которые не только считают происхождение по матери; в них муж обычно переселяется к жене и женщина имеет большое значение; это прежде всего культуры Америки, Индонезии и Африки. Т.н. классические варианты матриархата встречаются у индейцев Северной Америки. В рамках «молодых матриархальных культур» возникают и матриархальные большие семьи; в их поселения женатые мужчины переселяются из своих семей. Часто жених должен заработать невесту, работая на будущего тестя или тещу. Здесь не только дома, но и движимое имущество наследуется по женской линии и здесь особо развито господство в семье брата матери, аванкулат, сильнее всего, по данным Лоуи, у индейцев пуэбло, но еще сильней у индейцев побережья Британской Колумбии, у которых сын сестры живет с братом матери и работает на него, обычно женится на его дочери и наследует его имущество. У. Дж. Мак Ги подробно описал матриархальные обычаи индейцев сери, живущих на острове Тибурон в Калифорийском заливе и в соседней прибрежной области мексиканского округа Сонора. Хотя мужчины этого племени издают законы, власть женщин больше. Они руководят повседневными делами. Поселениями правят старые женщины. Дома принадлежат исключительно матерям семейств; их братья имеют право жить в доме, но не их мужья. Хотя муж часто бывает в доме своей жены, индейцы относят его «к другому дому». Обедать приходит первым, согласно обычаю, старший брат матери семейства, потом ее младший брат и лишь потом ее муж.

В наше время наиболее распространена т.к. матриархально-патриархальная семья, главой которой является отец, но и брат матери имеет заметное влияние; родство считается по матери и наследство переходит от матери к ее детям. В такой семье сохраняются матриархальные формы и ее нельзя считать смесью матриархальных и патриархальных форм. У аруаков в северной Бразилии и Британской Гвиане молодожен переходит жить к своей жене и работает на ее отца, но является главой семьи; это форма матриархата, допускающая господство отца в семье. И эту форму нельзя понимать как результат смешения патриархальных и матриархальных обычаев, так как и для матриархата характерна разная степень последовательности.

Ho есть и формы семьи, которые нельзя назвать ни патриархальными, ни матриархальными, и такие, которые действительно являются результатом смешения. Это может быть следствием заимствования обычаем одного племени другим. На многих островах Тихого океана, например, на Фиджи, а также у ряда западноавстралийских племен хотя родство считается по матери, имущество и ранг часто наследуются от отца, который считается главой семьи. У меланезийцев имущество брата матери переходит к детям по сестре, но наследником отца-вождя становится его сын. Во многих случаях следует задать вопрос, имеет ли место переход от матриархата к патриархату; в других случаях, при завоевании происходит слияние разных форм. Обычно лишь тщательное историческое исследование показывает, имеем ли мы дело с непоследовательным матриархатом, переходными формами или смешением. Турнвальд приводит много примеров смешения или вытеснения одной формы другой. В этих случаях патриархальные племена обычно оказываются сильней. Примеры смещения форм семьи у африканских банту дает Грета Лауманс.

С матриархатом обычно связаны небольшие племенные группы, скорее отдельные деревни, чем народы, создавшие государства. Матриархальные племена обычно имеют более рыхлую структуру, чем патриархальные, и государственные связи у них более ослаблены. У матриархата больше демократических черт, у патриархата — аристократических. Дух матриархальных племен это дух любовного проникновения в близлежащие предметы и тесный окружающий мир. Дух патриархальных племен стремится охватить дальние пространства. Превращение рыхлой общины в крепкое государство с определенными формами господства подчинения — дело скорее патриархального, чем матриархального духа. Может быть, там и сям матриархальные порядки постепенно превращались в патриархальные, если определенные условия заставляли первоначально матриархальные племена переходить к более прочным государственным порядкам и завоеваниям. Ослабление первоначально крепких государственных связей в патриархальных цивилизациях может быть вызвано матриархальными подводными течениями. Большие государства во всех частях света основали патриархальные народы; при разложении патриархальных цивилизаций в среду индоевропейцев внедряются матриархальные правила.

Для религиозной жизни матриархальных цивилизаций характерны почитание Праматери, Великой Матери, Богини-матери или Матери богов. При подчинении матриархальных племен патриархальным индоевропейцам в Средиземноморье, Юго-Восточной Европе и Передней Азии эти Праматери были оттеснены на задний план, так что позже вспоминались лишь как образы седой древности, как Рея, жена Кроноса, вероятно, первоначально — богиня, праматерь доэллинского, т.н. минойского населения Крита. При разложении патриархальной цивилизации индоевропейцев в Иране, Греции и Риме снова возвысились образы праматерей: Мара Mater проникла из Фригии в Рим, Еибела и Иштар передали свои черты эллинистическим богиням. Многие детали культа Богоматери Марии восходят к матриархальным цивилизациям круга неолитических культур ленточной и крашеной керамики. Стоящая на лунном серпе Мария восходит к эллинским и римским богиням луны, которые в свою очередь переняли черты богинь доиндоевропейских матриархальных народов.

При матриархате преобладают лунные мифы; луна и месяц тесней связаны с женской сутью, чем с мужской. Народы, которые почитают лунное божество, всегда имеют матриархальные семейные порядки или находились под влиянием матриархальных цивилизаций, часто проявлявшиеся анимистические наклонности (веру в духов). В матриархальных цивилизациях доиндоевропейских народов Средиземноморья женщина и бык были символически связаны, тогда как для патриархальных индоевропейцев, которые начали проникать в эти матриархальные области с конца неолита, символами были мужчина и конь. На матриархальные цивилизации тип хозяйства, похоже, воздействовал глубже, чем на патриархальные. Формы господства вследствие демократических черт матриархата были развиты при нем меньше, чем при патриархате. Патриархальные цивилизации основаны на отношениях господства и подчинения в государстве и в семье, это ярко выраженные аристократические общества с магами и наследственными вождями. Большие семьи под руководством главы рода — типично патриархальные. Внутри патриархальных племен легко возникает расслоение на бедные и богатые семьи, легко возникает слой зависимых людей, полусвободных и несвободных. Сильней всего это расслоение в Полинезии, но оно было характерно и для индоевропейцев. Так возникли при патриархате исторические сословные государства, мировые империи. «Основание империй» — типично патриархальное представление.

Патриархат осуждает утрату девственности строже, чем матриархат. Согласно аристократическим представлениям, девственность невесты ценится знатными семьями очень высоко — даже проводится проверка целомудрия. Патриархальные племена заботятся и о сохранении чистоты расы.

Я уже говорил, что с матриархатом часто связана половая свобода, особенно свобода добрачных отношений молодежи, которую отдельные наблюдатели описывали как промискуитет. В матриархальных областях древней Европы допускались свободные половые связи и девушек, и женщин. О малоазиатских лидийцах и о родственных им этрусках рассказывают, что девушки у них зарабатывали себе приданое, отдаваясь мужчинам… Подобный обычай, похоже, существовал и у пиктов. Подобные состояния непонятной для них нравственности поражали индоевропейцев, пришедших в матриархальные области, пока расовые изменения и распад не привели в поздние времена к таким же состояниям и у них, к таким же нравам, как у доиндоевропейских племен. С подъемом бывших матриархальных слоев народа при вымирании патриархальных руководящих слоев в народах с патриархальным руководством из матриархального духа возникают враждебные аристократии, уравнительские течения, включая, «движение за права женщин».

Согласно Греберту, с древнейшими патриархальными цивилизациями связан тотемизм; по Маретту, тотемизм характерен скорее для матриархата.

При патриархате преобладают солнечные мифы или сказания о солнце, луне и звездах. Склонность к вере в духов при патриархате обычно невелика. Часто в верованиях патриархальных племен центральное место занимает бог солнца. В индоевропейских языках солнце мужского рода, а луна — женского. При патриархате обычно бурно развиваются мифы о богах и героях. У индоевропейцев были небесные боги, солнечные герои, боги ветра, воды и подземного мира. Олимпийские боги гомеровских поэм, патриархальные, в противоположность звероподобным хтоническим божествам, матриархальным обитателям болот и пещер: такова была противоположность в верованиях доиндо-европейского и эллинского слоев в Греции. Подлинно патриархально возвышение небесного бога — Зевса, Юпитера, Дьяуспитара, Циу — как повелителя и отца богов и людей, возвышение образа отца семейства.

При патриархате обычно встречаются многообразные представления о продолжении жизни после смерти. Культ мертвых распространен у патриархальных племен: у некоторых в соответствии с расслоением сословий бессмертие приписывается только аристократии.

По Вильгельму Шмидту, языкам матриархальных племен присуще постпозитивное расположение генитива, языкам патриархальных племен — переднее. В. Шмидт исходил из развития многих племен от патриархальных к матриархальным порядкам, развития, древнейшему этапу которого соответствовало расположение генитива спереди, а позже произошел переход к постпозитивному генитиву под влиянием матриархальных народов. Такие взаимосвязи между положением генитива и семейным устройством Г. Бауман нашел у народов и племен Африки.

г) Имитация родов мужчинами

С матриархатом связан странный обычай, который Лафито назвал кувадой, обычай, пережитки которого еще сохранились и в отдельных частях Европы, а в доисторической Западной Европе был распространен гораздо шире. Лафито наблюдал его в начале XVIII века у канадских индейцев. Согласно этому обычаю муж, чья жена родила ребенка, ложится в постель и имитирует роды, у многих племен дольше недели. В одном французском стихотворении 1792 года говорится, что этот обычай есть в Америке, на Корсике, среди иберов, в самой Франции и в Наварре.

Первым из европейцев рассказал об этом обычае Марко Поло (1254-1323), как о бытующем у народа мяо-цзы в Южном Китае, в провинции Юннань. Мужчина там после рождения его женой ребенка ложится на 20 дней в постель и берет новорожденного к себе, а жена сразу же после родов встает и ухаживает за мужем и ребенком. Чуньси Сянь-лю описывает одно из племен нарда мяо, ланцзы-мяо, в юго-западном Китае, которое практикует этот обычай; у них муж лежит в постели 30 дней, а жена после родов продолжает работать. Предполагается, что мужчина заболеет, если не будет лежать в постели. Согласно древним китайским свидетельствам этот обычай существовал упомянутых областях уже в VII веке. На Земле есть три региона, где распространен этот обычай: Юго-Восточная Азия, Юго-Западная Европа и Южная Америка, особенно ее северная часть. Этот обычай матриархальные цивилизации распространили с Британских островов через Западную Францию и Иберийский полуостров в страны Восточного Средиземноморья, и, может быть, в Индии. Следы этого обычая или рассказы о нем сохранились в Шотландии и Ирландии, во Франции в средневековой поэме «Окассен и Николетта», на Корсике и Балеарских островах, а также у албанцев.

На базе каких представлений возник этот обычай? На этот вопрос со времен Бахофена давали разные ответы. Ряд таких попыток объяснения перечисляет Плосс. Ни один из этих ответов не вполне удовлетворителен, и У.Р. Доусон вместе с Плоссом приходит к выводу, что сегодня мы такой ответ дать пока не можем. В. Шмидт и В. Копперс выводили его из подчиненности мужчины женщине при матриархате: «Мужчина подчиняется женщине настолько, что пытается делать ее физиологические тяготы». Ho это было связано с неверным пониманием матриархата как гинекократии. Ho вероятно этот обычай был выражением мужского сопротивления матриархальным семейным порядкам. Бахофен предполагал, что отец ребенка вразрез с матриархальными представлениями своего племени предъявлял таким образом права на новорожденного; он вел себя так, словно он родил ребенка. Турнвальд, который тоже видел в этом мужское сопротивление матриархату, выводил его из подражательной магии как выражение отцовской заботы о ребенке, но ее предпосылкой было признание отцовства, которое, по Бахофену, и подтверждала кувада. Малиновский считает, что смысл кувады — доказательство законности происхождения ребенка.

Можно предположить, что раньше всего этот обычай возник в племенах, переживавших переход от матриархата к патриархату или ослабление матриархата по внутренним причинам или под влиянием патриархального народа. Он должен был подчеркнуть участие отца в рождении ребенка и равные права отца и матери на него.

По Доусону, этот обычай мог быть связан с культом солнца, мумификацией, деформацией голов, татуировкой и просверливанием ушей. Доусон выводил этот обычай из неолитического круга цивилизаций — строителей мегалитов, Освальд Менгин — из круга культур раннего земледелия.

д) Мужские союзы.

Как обычай кувады, так и создание мужских союзов можно понимать как противодействие мужчин давлению матриархальных порядков. Как защиту от экономического превосходства женщин, занимающихся земледелием, мужчин-охотников, этот союз, по И. Ронхаару, рассматривать нельзя, по крайней мере, как сознательную защиту. Разумеется, многие мужские союзы, не только в матриархальных племенах, управлялись старейшинами: здесь следует искать корни государственной жизни и происхождения многих правил брака. В матриархальных племенах, которые, предположительно, позже патриархальных перешли к собственно государственному строю, мужские союзы часто давали толчок к собственно государственной жизни. Я уже говорил, что матриархату скорее соответствует рыхлое объединение деревенских общин, а основателями государств были патриархальные племена. Когда внутри матриархальных племен возникали центры власти, способные сплотить племя, происходило это на базе мужских союзов, которые были противовесом матриархату. Лучше всего показать это на примере индейцев пуэбло, сугубо матриархального племени. Мужские союзы это союзы воинов, они же поддерживают и внутренний порядок. Для сохранения своей власти вопреки матриархальным обычаям, мужские союзы часто имеют тайный характер, хранят свои тайны от женщин и детей. Дл запугивания внешних врагов, женщин и детей члены мужских союзов носят страшные маски, особенно у матриархальных индейских племен Северной Америки.

Генриху Шурцу (1863-1903) принадлежит та заслуга, что он показал значение мужских союзов, показал, что человек принадлежит не только к роду и племени, но и к союзу, возрастному классу или тайному обществу, которое также определяют жизнь племени. Щурц тоже предполагал, что мужские союзы, особенно тайные, были средством противодействия мужчин матриархальным обычаям, но, считая матриархат этапом развития всех народов Земли, он и возникновение мужских союзов считал общей чертой развития народов, предполагал, что мужские союзы сначала делились по возрастным классам. Этнография, не приняла эту его гипотезу. Этнография стала еще резче различать мужские союзы и возрастные классы, а с другой стороны -возрастные классы, к которым человек принадлежит всю жизнь, и временные возрастные классы, поскольку такие общества могут иметь совершенно разные корни иное значение, нежели мужские союзы. Когда такие союзы создаются в тайне от женщин и детей, то они пользуются масками не для их запугивания и защиты от матриархата. Турнвальд полагает, что соединение мужских союзов с возрастными произошло позже, а не было изначальным. И предположение Г. Вебера, что мужские союзы возникли из круга лиц, которые занимались посвящением юношей, не подтвердилось.

По Гребнеру, мужские союзы сегодня часто встречаются у матриархальных мотыжных земледельцев. По Г. Хёлькеру, который дал обзор распространения этих союзов, можно предположить, что мотыжное земледелие и мужские союзы часто связаны друг с другом, как и матриархат и мужские союзы разного рода. Вследствие этой связи с матриархальными порядками возникает учение о мужских союзах как ядре государственной жизни всех народов, зародыше государственной жизни вообще и о том, что мужские союзы надо искать в истории всех народов и рекомендовать для настоящего и будущего. Co времен Ганса Блюера и Густава Винекена в Германии стали распространять учение о мужских союзах. Их стали искать даже у древних индоиранцев и германцев, т.е. индоевропейских патриархальных народов, государственное строительство у которых отличалось тем, что государственное здание возводилось на основе родовых союзов крестьян-воинов, союзов крестьянской аристократии, в которых хозяин и хозяйка двора имели одинаковое значение, а народные собрания состояли из свободных и равных глав семейств. О том, что у германцев известных этнографии мужских союзов не могло быть, я писал в другом месте. Берта Филпотс показала, что родовые союзы, из которых развилась германская и индоевропейская государственная жизнь, по образу которых создавались средневековые гильдии, существовали в отдельных германских областях до XVIII, а в Дитмартене — до начала XIX века когда в индоевропейском круге возникал мужской союз, как в Спарте, он разлагал семью и способствовал гибели государства, что доказал Г. Людеман. В народе индоевропейского и германского происхождения идея мужского союза действует разлагающе.

Когда этнографы находят в Центральной Европе следы мужских союзов, речь может идти о длительных влияниях патриархального круга неолитических культур ленточной керамики, круга мотыжных земледельцев, вероятно, почитателей Великой Матери, которые после индоевропеизации вошли в состав народов Юго-Восточной Европы и альпийской Центральной Европы. К матриархальному региону стран Восточного Средиземноморья в доиндоевропейские времена примыкал другой, доходивший до Индии регион матриархата и кувады, где также могли почитать Праматерей или Богинь матерей. У тибаренов на Черном море был обычай кувады, а следы матриархата находят и у этрусков, частично или целиком пришедших в Италию из Малой Азии. Уже говорилось, что Р. Доусон искал происхождение кувады в области неолитических культур строителей мегалитов. Это указывает на западно-европейский круг мегалитической керамики, вероятно, матриархальный круг с населением первоначально, главным образом, фальской (кроманьонской) расы.

е) Следы матриархата в Европе

Я уже говорил о матриархальных обычаях докельтского населения Британских островов и о куваде у кельтиберов в Испании. Страбон писал о краде у северных иберов. В Южной Франции и на Корсике этот обычай сохранялся до Нового времени. Следы кувады есть и в Шотландии и в Албании; в албанском языке есть даже особое слово для «рожающего» мужчины — «меркос». На влияние докельтских матриархальных обычаев на патриархальных кельтов Британских островов указывал и И. Вейсвейлер. Он считает почитание матерей — черта французской народной жизни — характерно кельтским. Германские народы считали сексуальные нравы кельтов, своеобразие которых описано в ирландских сагах, безнравственными. Влияния матриархальных обычаев все приписывают доиндоевропейскому населению, главным образом. Средиземноморской расы Западной Европы и стран Средиземноморья. Особенно сильны они, включая куваду, у басков, которые сохранили и много других черт доиндоевропейских культур. Авторитет отца у них невелик, и наследство семьи переходит к дочери, которая потом выдает братьям их доли.

Существующие сегодня мужские союзы у народов Юго-Восточной Европы, этот «странный мир беснующихся в экстазе», который описал Р. Вольфрам, — отзвук матриархальных обычаев доиндоевропейских народов культуры ленточной керамики бронзового века Юго-Восточной Европы.

ж) Следы матриархальных влияний доиндоевропейской культуры у патриархальных германиев

Уже часто указывали на особое положение брата матери у германцев и в этом и в других деталях германского права и обычаев хотели видеть влияния прежней матриархальной культуры германцев. Я уже писал, что в XIX веке, в эпоху эволюционных теорий предполагалось также общее развитие народов от исходного матриархата к «высшей ступени» патриархата. Следствием этих теорий было то, что у патриархальных народов искали следы пережитого ими матриархата. Такие попытки предпринимались от Л. фон Даргуна до Ф. Бодена. О выдающемся положении брата матери у германцев писал Тацит. Ойген Ферле сумел вывести это положение брата матери из патриархата индоевропейцев и германцев: брат защищал сестру от эксцессов мужа, так как патриархальное право племени мало ее защищало. С такими воззрениями не совмещался тот факт, что жена в германских землях, хотя и не имела равные права с мужем, играла такую же, как и он, роль в домашнем хозяйстве. Может быть, следы матриархата имелись не у франков, а у их рабов; салическое право франков в ряде случаев признает наследование по женской линии. Другие работы по вопросу о следах матриархальных влияний на германцев написали Риверс и Герда Мершбергер. Лучший ответ на эти вопросы: отдельные матриархальные влияния на германцев шли из области мегаполитической керамики Северо-Западной Европы; германцы в конце неолита сложились из смеси преимущественно нордической культуры шнуровой керамики и соседних племен Центральной Европы с северо-западными строителями мегалитов преимущественно фальской расы. На эту взаимосвязь указывал и Доусон. Фальской расе приписывается матриархат, нордической — патриархат. В Центральной и Юго-Восточной Европе племена ленточной керамики, вероятно, были матриархальными мотыжными земледельцами, почитавшими Праматерь в различных ипостасях.

Подведем итоги ретроспективного взгляда на патриархат и матриархат. Матриархат делал упор на кровные связи между людьми, результат происхождения от одной матери, патриархат — на кровные и правовые связи, которые связывали роды и племена происхождением от одного главы семьи и отца. Матриархат склонен преувеличивать биологическое значение женщины, патриархат — мужчины. В действительности оба пола имеют одинаковое биологическое значение, а нравственное поведение женщины важней. Когда нравственность мужчин расшаталась, государство еще может существовать какое-то время, если же расшаталась нравственность женщин, оно быстро рухнет.

Следует еще заняться вопросом, как отдельные формы родства влияют на отбор. Насколько я знаю, специальных исследований по этому вопросу нет. В целом можно сказать, что матриархат, поскольку он часто предоставляет девушке большую свободу при сватовстве и выборе супруга, способствует улучшению породы, когда девушки выбирают среди своих женихов наиболее способных, а патриархат — когда молодой человек стремится взять в жены девушку из наследственно способной семьи.