Структурный анализ копинг-механизмов у исследуемых

Столкновение личности с жизненными проблемными ситуациями, как правило, не ограничивается только мобилизацией ее интрапсихических ресурсов. Адаптивное или неадаптивное совладание с конкретными жизненными обстоятельствами подразумевает те или иные формы взаимодействия с окружающим миром, которые, несмотря на разнообразие ситуаций, являются для личности в определенной мере привычными и устоявшимися. Пограничные нарушения, как и любые другие формы психических расстройств, сопровождаются изменениями в механизмах формирования и непосредственной реализации стратегий совладания. Более точные представления об этом процессе можно получить при сравнительном анализе выборки больных и здоровых, целенаправленно обследованных для получения нормативных данных.

Копинг у больных и здоровых. В соответствии с результатами применения методики «Индикатор копинг-стратегий» Д. Амирхана общей характеристикой больных и здоровых является доминирование в их поведении базисной стратегии разрешения проблем, которая отражает возможность личности определять проблему и находить альтернативные решения, эффективно справляться со стрессовыми ситуациями, тем самым отражая способность к адаптации.

Менее выраженной базисной копинг-стратегией в обеих группах является поиск социальной поддержки, который позволяет с помощью разнообразных когнитивных построений, эмоциональных реакций и поведенческих актов, направленных на мобилизацию ресурсов социального окружения, успешно совладать со стрессовой ситуацией.

Минимальные проявления в обеих группах получила базисная копинг-стратегия избегания проблем, которая является неконструктивной и ориентированной исключительно на эмоциональную оценку ситуации и непосредственное управление эмоциями с целью устранения аффективного дисбаланса. Тем не менее, несмотря на одинаковую ранговую представленность перечисленных базисных стратегий у больных и здоровых, совладание при ППР имеет определенную специфику. В частности, для больных характерна достоверно большая выраженность всех форм совладания.

В наибольшей степени это относится к тактике избегания проблем, что вполне адекватно отражает преобладание в поведении при ППР мотивации избегания над мотивацией успеха (t=7,92). Более высокие значения стратегии разрешения проблем у больных вернее всего свидетельствуют об осознании наличия проблем и необходимости их решения (t=5,38).

Однако высокие показатели поиска социальной поддержки (t=5,53) показывают направленность ожиданий и готовность больных к получению как инструментальной помощи, так и эмоциональной поддержки из своего социального окружения, будь то родственники, члены семьи, друзья, коллеги или специалисты — психолог, психотерапевт.

Низкая конструктивность подобных ожиданий четко проявляется в результатах исследования копинг-поведения по методике Е. Heim. Так, в общей структуре совладания при ППР на когнитивном уровне повышен удельный вес дезадаптивных стратегий (z=4,87; р<0,001), а вклад относительно адаптивных стратегий снижен (z=4,05; р<0,001). Если здоровые чаще всего используют такую когнитивную форму копинга, как проблемный анализ (z=4,31; р<0,001), то больные больше ориентированы на установку собственной значимости (z=4,92; р<0,001).

Однако данная конструктивная стратегия даже вместе с конструктивной тактикой сохранения самообладания не в состоянии обеспечить общую личностную адаптивность при ППР, поскольку для больных являются более привычными неадаптивные стратегии смирения (z=5,06; р<0,001) и растерянности (z=6,33; р<0,001), а также условно адаптивная тактика религиозности (z=2,13; р=0,033).

Более выраженная картина разбалансированности личностных реакций при ППР прослеживается по методике E.Heim на эмоциональном уровне.

Общая адаптивность эмоциональной сферы у больных здесь максимально снижена (z=8,97; р<0,001). Соответственно, отмечен рост дезадаптивных (z=4,62; р<0,001) и относительно адаптивных (z=6,34; р<0,001) стратегий. Изначально конструктивный по своему содержанию характер более частых реакций протеста (z=2,34; р=0,049) здесь минимизируется за счет склонности больных к пессимизму (z=10,02; р<0,001), самообвинению (z=2,58; р=0,010), безропотности и покорности (z=3,43; р<0,001). Также возрастает удельный вес таких состояний, как эмоциональная разрядка (z=4,74; р<0,001) и пассивная кооперация (z=3,75; р<0,001), которые свидетельствуют о более дезадаптивной тенденции.

Особенностью копинг-поведения при ППР на поведенческом уровне является отсутствие достоверных различий со здоровыми в плане общего соотношения адаптивных и дезадаптивных стратегий.

В то же время детальный анализ отдельных стратегий показывает, что, если для здоровых более характерна активная тактика сотрудничества (z=4,61; р<0,001), то при ППР наибольшее значение приобретает такая форма совладания, как обращение за конкретной информацией и непосредственным советом (z=3,17; р=0,002), чаще всего к специалистам — психотерапевтам и психологам.

Базисные копинг-стратегии. Применение методики «Индикатор копинг-стратегий» Амирхана позволяет получить представления о вариантах соотношения активных и пассивных позиций в совладании со стрессом с учетом социокультурных характеристик личности. В частности, базисная копинг-стратегия разрешения проблем соответствует активной деятельностно-центрированной структурной составляющей копинг-процесса и может быть рассмотрена в качестве важнейшего комплекса навыков эффективного поведения личности. Копинг-стратегия поиска социальной поддержки может быть обозначена в рамках социоцентрированной личностной ориентации, когда для эффективного решения проблем привлечение ресурсов из внешнего окружения доминирует над активизацией собственных возможностей личности. Однако данная копинг-стратегия не может быть однозначно определена как активный или пассивный подход, так как сочетает в себе элементы обоих. Проявлениям пассивных позиций личности соответствует копинг-стратегия избегания проблем, которая сконцентрирована не на преодолении проблемной ситуации, а на стремлении сохранить аффективное равновесие в ней, и потому может быть обозначена как эмоциоцентрированный подход.

Исследование показателей совладания у больных в различные возрастные периоды показывает, что для ППР возрастная динамика копинг-стратегий не характерна. Можно лишь говорить о наличии тенденции к повышению после 60 лет удельного веса деятельностных и социоцентрированных подходов, что отражает готовность личности оптимально использовать активные копинг-стратегии. В то же время отмечается повышение удельного веса поведения, направленного на разрешение проблем, у мужчин (t=3,64; р<0,001) и жителей села (t=-2,89; р=0,004), что соответствует тенденциям большей значимости деятельностно-центрированных подходов.

У женщин в сравнении с мужчинами больше удельный вес социоцентрированных стратегий, свидетельствующих о стремлении переложить решение проблем на окружающих или найти социальную поддержку в своем окружении (t=-2,30; р=0,022).

Сравнение средних значений показаний базисных копинг-стратегий у больных, принадлежащих к различным этнокультурным группам, достоверных различий не обнаруживает, тогда как анализ соотношения выраженности базисных стратегий определяет тенденцию к доминированию деятельностно-центрированного совладания в биэтнической группе и эмоцио-центрированного — в дизэтнической группе.

Когнитивная модальность копинга. Получить интегральную характеристику определенной психической модальности совладающего поведения вполне реально с помощью вводимого нами для этой цели коэффициента адаптивности копинг-стратегий, который является отношением удельных весов адаптивных и дезадаптивных стратегий, определяемых по методике E.Heim в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах психической деятельности. Так, динамическая характеристика когнитивной модальности адаптивности наглядно демонстрирует, что максимальная адаптивность при ППР прослеживается в возрасте 50-59 лет, минимальная — 20-29 лет.

Анализ ситуационно-специфических вариантов копинга, связанных с когнитивной сферой психической деятельности, также обнаруживает, что показатели адаптивности копинг-поведения при ППР максимально выражены в возрасте 50-59 лет (z=2,087; р=0,037), в период максимального жизненного и профессионального опыта на фоне, как правило, сохраняющейся работоспособности и социальной востребованности.

К числу наиболее используемых вариантов копинга здесь относятся только конструктивные стратегии: сохранение самообладания (26,3%), установка собственной значимости (16,3%) и проблемный анализ (15,0%). Наблюдающаяся тем не менее дезадаптация личности в этой группе происходит за счет все возрастающей пассивности, когда многие негативные события начинают рассматриваться в рамках мистического мировоззрения как фатально неизбежные и закономерные, которым целесообразнее всего не противостоять, а смириться (z=2,230; р=0,026).

В противоположность этому наибольшая дезадаптивность когнитивной составляющей совладания приходится на период 20-29 лет -тот возраст, когда личность чаще всего озабочена проблемами, связанными с получением образования, трудоустройством, формированием семьи и налаживанием собственного быта. Поэтому неудивительно, что у молодых людей данного возраста к числу наиболее частых когнитивных копинг-стратегий наряду с позитивной установкой собственной значимости (18,0%) относится также и неконструктивное состояние растерянности (18,0%), отражающее отсутствие уверенности личности в способности адекватно справиться с актуальными жизненными проблемами (z=2,326; р=0,020).

Женщины с ППР обладают значительно сниженной адаптивностью, что проявляется увеличением удельного веса дезадаптивных (z=3,l 10; р=0,002) и относительно адаптивных стратегий (z=2,548; р=0,011) и весомым уменьшением (z=4,898; р<0,001) адаптивных. Состояние когнитивной сферы женщин в стрессовых ситуациях характеризуется потерей контроля над собой и ситуацией (z=3,648; р<0,001), неспособностью к продуктивному мышлению (z=2,071; р=0,038), его иррациональной насыщенностью (z=2,086; р=0,037), растерянностью и неспособностью нахождения позитивных перспектив (z=3,824; р<0,001).

Больные ППР, являющиеся жителями города, имеют меньший коэффициент адаптивности когнитивных копинг-стратегий, что происходит за счет снижения общего удельного веса относительно адаптивных стратегий совладания (z=2,174; р=0,030), в числе которых — неспособность придавать смысл своим страданиям и использовать позитивные ресурсы веры.

В этнокультурных группах больных минимальные коэффициенты адаптивности в когнитивной сфере наблюдаются у этнических русских и в биэтнической группе. В обоих случаях это происходит за счет роста удельного веса дезадаптивных копинг-стратегий (z=l,972; р=0,049 и z=2,582; р=0,010). При этом основным неконструктивным вариантом копинга здесь является стремление к диссимуляции через обесценивание значимости содержания трудностей (z=2,186; р=0,029).

Эмоциональная модальность копинга. Анализ эмоциональной модальности возрастной динамики адаптивности через соотношение удельных весов адаптивных и дезадаптивных стратегий подтверждает, что больные в возрасте до 40 лет отличаются низкой конструктивностью эмоционального реагирования на стресс. Объяснением служит тот факт, что в этот период в число наиболее распространенных у них вариантов копинг-поведения, помимо конструктивного по своему содержанию оптимизма, входит также относительно конструктивная стратегия эмоциональной разрядки и противоположная по своей смысловой направленности неадаптивная стратегия подавления эмоций. Такая амбивалентность усиливает внутреннюю конфликтность личности, препятствуя ее взаимоотношениям с окружающими. У больных в возрасте после 50 лет аффективные реакции сменяются тактикой пассивной кооперации, когда больной передает полномочия по решению собственных проблем посторонним. Нередко в этой роли выступают специалисты — психотерапевт или психолог, что в случае достижения продуктивного сотрудничества увеличивает шансы больного к выздоровлению.

Гендерные особенности эмоциональной сферы предопределяют различия в степени адаптивности личности, в соответствии с чем женщины имеют более высокие показатели дезадаптации. В структуре их копинг-поведения меньший удельный вес занимают адаптивные стратегии (z=6,620; р<0,001) и больший — относительно адаптивные (z=7,331; p<0,001). Наиболее выраженные деструктивные тенденции у женщин чаще связаны с недостатком уверенности в позитивном исходе проблем (z=6,411; р<0,001) и предпочтением пассивных вариантов кооперации при их решении (z=2,588; р=0,010). Эмоциональная разрядка (z=6,701; р<0,001) не всегда способствует оптимальному исходу проблемной ситуации, в таком случае в эмоциональном фоне начинают доминировать ощущения безнадежности (z=2,391; р=0,017). Достоверных различий в структуре эмоциональной модальности совладающего поведения, связанного с урбанизационным статусом места проживания больного, не выявлено.

Наибольшей адаптивностью эмоциональных реакций в структуре копинг-поведения обладают представители группы этнических чувашей, наименьшей — представители дизэтнической группы. Последние характеризуются большей частотой обращения к дезадаптивным копинг-стратегиям (z=2,217; р=0,027) и меньшей — к адаптивным (z=2,922; р=0,027).

Чрезвычайно низкая конструктивность эмоциональной сферы представителей биэтнической группы складывается из контроля эмоций, граничащего с их депривацией (z=2,147; р=0,032), повышенной склонности к подчинению и покорности (z=2,241; р=0,025), связанной с отсутствием уверенности в решаемости проблем (z=2,489; р=0,013).

Поведенческая модальность копинга. Возрастная динамика личностной адаптивности в рамках поведенческой модальности претерпевает резкие изменения. Так, после пика адаптивности в 20-29 лет максимально низкий коэффициент адаптивности копинг-стратегий определяется в 40-49 лет, после чего адаптивность достигает своих максимальных значений, а затем снова резко снижается.

Таким образом, можно выделить кризисный возрастной период 30-49 лет, когда способность больных к продуктивным поведенческим решениям при стрессе и в проблемных ситуациях максимально снижена (z=2,697; р=0,007). Данный феномен находит вполне адекватное объяснение через понятие «кризиса средних лет» (который при ППР несколько расширен во временном промежутке), когда происходит переоценка жизненного пути, человек задумывается над правильностью выбора в профессиональной, семейной и личностной сферах и с разной степенью успешности пытается что-либо изменить.

Второе снижение личностной адаптивности при ППР в возрасте после 60 лет соответствует началу пенсионного периода жизни и актуализирует такие проблемы, как достойное завершение жизни, ориентация на собственное здоровье и общечеловеческие ценности. В связи с этим наиболее частой поведенческой копинг-стратегией у пожилых будет альтруизм (19,5%), который в этом возрасте достигает максимальной выраженности (z=2,411; р=0,015). Ho даже эта адаптивная по содержанию стратегия не в состоянии смягчить дезадаптирующую роль неконструктивных стратегий, находящихся на втором по частоте использования месте — активного избегания и отступления (по 17,1%), которые проявляются стремлением к изоляции и активным «уходом» от необходимости обдумывания имеющихся проблем.

Поведенческая тактика отступления, как вариант совладания, характеризует и женщин с ППР, в отличие от мужчин с аналогичными заболеваниями (z=2,908; р=0,004). Большая приверженность женщин к пребыванию в состоянии физической обособленности при стрессе вносит наибольший вклад в снижение уровня общей адаптивности, определяемой на основе соотношения удельных весов адаптивных и дезадаптивных копинг-стратегий.

Достоверные различия в структуре поведенческой модальности копинг-поведения в связи с проживанием в городском или сельском населенном пункте определяются только по относительно адаптивной стратегии отвлечения (z=2,381; р=0,017). Погружение в любимое дело, чаще в трудовую активность, как это происходит у жителей села (z=2,908; р=0,004), тем не менее мало сказывается на совокупной конструктивности копинг-стратегий, которые у городских и сельских жителей значимо не различаются.

В сфере поведенческой модальности, так же как и в когнитивной и эмоциональной сферах, в группе этнических чувашей определяется тенденция к максимально высокому коэффициенту адаптивности за счет адаптивных вариантов копинга. В первую тройку наиболее распространенных стратегий совладания здесь входят адаптивные и относительно адаптивные варианты копинга — обращение (19,3%), отвлечение (17,0%) и сотрудничество (13,8%), которые отражают культурную модель совладания через трудовую деятельности и социальные ориентиры.

Минимальные показатели соотношения адаптивных и дезадаптивных стратегий совладания выявляются у представителей дизэтнической группы, что свидетельствует о выраженных интрапсихических нарушениях. В числе наиболее часто применяемых больными данной этнокультурной группы копинг-стратегий находится неконструктивная стратегия отступления и условно конструктивная — отвлечение (по 20,0%), уводящие больных от активного осознания источника проблем и усиливающие у них имеющееся ощущение чуждости и изолированности. Дезадаптивная стратегия отступления доминирует и в биэтнической группе (15,1%), а среди этнических русских более распространена неконструктивная тактика активного избегания (16,4%), когда больной любыми средствами стремится забыть о своих неприятностях и уйти от контакта с окружающей действительностью.

Таким образом, изучение особенностей реализации копинг-механизмов больными показывает, что их общий потенциал совладания со стрессовыми ситуациями значительно снижен. Причем данная негативная тенденция в большей мере выражена у женщин, жителей города и представителей дизэтнической группы. Этнические чуваши обладают сравнительно более высоким адаптивным ресурсом.